Воображаю себя 9-летней девочкой, примеряющей папин пионерский галстук и торжественно вскидываю руку в гордом салюте, обещая, что явный перекос в сторону рока, о котором говорил Samwood, в будущем обойдет стороной посетителей портала.

Но сегодня у меня сплошной "Inside In / Inside Out": внутри, между левым и правым наушником, снаружи, за окном, в левом ботинке с британским флагом на заднике и правом кармане джинсов, между страниц книги об английских футбольных фанатах, в заставке "God Save The Queen" и музыке "The Kooks". Поэтому пусть сегодня в ожидании 5 o'clock tea у вас будут играть эти ребята с туманного Альбиона.

Название молодой брайтонской группы "The Kooks" восходит к одноименной песне Дэйвида Боуи (David Bowie) с альбома "Hunky Dory". Переводиться оно может по-разному, но, в основном, все варианты сводятся к синонимическому ряду "чудаки, психи, ненормальные, помешанные, сумасброды", в который закралось еще одно значение – "начинающие серферы". До того, чтобы считаться выдающимися эксцентриками и оригиналами, парням, по-хорошему, надо бы еще подрасти - наши "серферы" еще совсем "начинающие". Если группа выбирает себе название в честь песни Дэвида Боуи, то это должно к чему-то обязывать? Ну, группа наверняка пытается быть похожей на Боуи после того периода, к которому относится песня, скажете вы. А так как у мистера Хамелеона плохих песен нет, какая разница: быть хотя бы отдаленно похожими на Боуи – заветная мечта уже нескольких поколений музыкантов. В том-то и дело, что нет – даже не пытается быть похожей! "Он писал очень стильные песни,– говорит лидер "The Kooks" 19-летний певец Люк Причард (Luke Pritchard),– в них есть романтизм, героика, ярость и даже готика. Нам показалось, что все перечисленное – описание рок-музыки. Так чем плоха группа, чье название говорит само за себя?".

Они собрались в 2004-м в Брайтоне. Самому старшему участнику тогда было девятнадцать, младшему еще не исполнилось шестнадцати лет. "Мы не то что не могли сыграть в пабе,– рассказывает Причард,– троих из нас в силу возраста даже не пустили бы на порог заведения! Школьные вечеринки и благотворительные мероприятия для детских садов – ничего другого нам не оставалось". А "The Kooks" были школьной группой: Люк Причард, Хью Харрис (Hugh Harris – гитара), Макс Рафферти (Max Rafferty – бас) и Пол Гарред (Paul Garred – ударные) учились в одной школе и репетировали в спортзале. "Наш учитель физкультуры мистер О'Рили был фанатом "The Kinks", а мы играли почти весь из репертуар,– говорит гитарист Харрис.– Это счастье, что ни одному из нас не нравится "Oasis": мистер О'Рили люто ненавидит их, и за кавер-версию "Oasis" этот двухметровый дядька прихлопнул бы нас своей кроссовкой как мух!"

Названия у группы тогда еще не было, но слух о том, что мальчишки из Брайтона лихо делают аранжировки песен "The Kinks", докатился до Дэйва Дэвиса (Dave Davis), второго человека в "The Kinks". "Он приехал к нам в спортзал, представляете!– вспоминает Причард.– Человек-легенда, музыкант, над которым только облака: все современные группы равняются на его музыку! Ему понравилось, что и как мы играем, а играли мы и свои вещи, не только кавер-версии,– и он обещал помочь". На следующий день, 30 июня 2004-го, у Дэвиса случился инфаркт; любители "теории неслучайностей" сложили два и два, и несколько лондонских изданий дали информацию о группе "которая поразила Дэйва Дэвиса в самое сердце". Остальное было вопросом техники, тем более что Дэвис свое обещание выполнил: его менеджер связался с президентом фирмы Virgin Полом Конройем (Paul Conroy), и тот лично приезжал послушать его протеже в Ливерпуль, где те играли на очередном детском утреннике. Несмотря на то, что контракт подписывался в присутствии родителей музыкантов, не глядя на скепсис критиков об очередных аутентичных британских мальчиках, получающих по достижении полных шестнадцати в подарок гитару и проигрывающих по большей части этот презент в крокет, а прочие, не убоявшиеся четырех аккордов и записывающих неплохие дебютные альбомы, этот квартет стал феноменально популярным в Великобритании и летом даже успел произвести стратегическую вылазку в Североамериканские Соединенные Штаты. 23-го октября группа выпускает на Virgin очередной сингл, "Ooh La", билеты на их концерты раскупаются за считанные минуты, а мы с вами, очевидно, наблюдаем восхождение новых кумиров Британии.

Любители всего самого свеженького, сегодня снова ваш день! Протрите пыль со своих самых больших динамиков, выключите все телефоны и забаррикадируйте дверь (чтобы не смогли достать соседи), поверните ручку громкости до предела и врубайте настоящий американский панк-рок от ветеранов панк-рок сцены "Bad Religion" ("Плохая Религия")!

Новый альбом калифорнийцев называется "New Maps Of Hell" ("Новые Карты Ада") – и это уже пятнадцатый по счету альбом группы, если начинать отсчет от альбома "How Could Hell Be Any Worse?" ("Разве Ад Может Быть Хоть Сколько-Нибудь Хуже?") 1982 года выпуска. Что и говорить, в мире панк-рока такое долгожительство встречается ох как нечасто, и это свидетельствует о том, что ребятам из "Bad Religion" действительно есть чем зацепить свою аудиторию.

Если вы откроете поисковик и наберете в строке название этой группы, "Orange Grove", всесведущий гугл или яндекс (каждому – свое) выдаст вам кучу информации об отелях на солнечном побережье, компьютерных игрушках, где правосудие вершит одноименная банда, и только предпоследняя ссылка робко будет предлагать тексты песен вышеназванной команды, но потом, смилостивившись, выведет вас на сайт.

Один клик – и ощущение попадания внутрь апельсина, свежевыжатого сока, фанты с волшебными пузырьками, под майку к голландскому форварду, на полотнище флага, внутрь морковки. Я не схожу с ума, не голодна, не страдаю от жажды и не рву на себе футболку от счастья за очередной гол любимой команды с пенальти. Я просто слушаю дебютный альбом "Genuine Origins" голландцев карибского происхождения, играющих солнечный ямайский рэггей с примесью европейского поп-рока и нидерландских клавишных фантазий. Не запутались еще в странах и национальностях?

И не получится, не надейтесь. Все действительно просто. У группы "Orange Grove" пока нет истории, дискографии, множества фанатов, ожидаемых релизов и мировых турне (единственная новость, которой они радуются, как дети, это будущее выступление на разогреве у сына Боба Марли (Bob Marley) Дамиана (Damian Marley) во время фестиваля Heineken Reggata 2008, 6-9 марта). Ребята не изобрели велосипед, но катят на очень приличной иномарке по колее, которую сами же и проложили. Прямиком "в народ" – упаковывая достойный музыкальный вкус в яркий фантик (оранжевый, конечно же). 5 молодых людей играют музыку, маневрируя между несколькими жанровыми течениями, приставая к нескольким берегам, обязательно солнечным и запоминающимся. Но в любом из колебаний есть прямота: если оно и вызвано желанием коммерческой успешности, то искренним и обязательным приложением к нему является полная самоотдача.

Чтобы не уподобляться тем, кто считает, что граница старой Европы проходит по рекам Южный Буг, Неман и Прут, а рожок, аккордеон и труба – традиционные румынско-албанские инструменты, откройте коробку с ретро-обложкой, прочтите название группы, удивитесь ассоциациям, возникающим в голове, задержите взгляд на перечне треков, нажмите "play" и перенеситесь назад.

В старую Европу из ностальгических кинофильмов и книг. Европу, наполненную евреями и цыганами, не разделяющую славян, немцев и венгров, просеянных через декадентство и яд Ипра и умершую, как только из труб Аушвица и Бухенвальда повалил первый дым. Здравствуй, век двадцатый. И здравствуй, "Beirut" с его "Gulag Orkestar".

Кто бы мог подумать, что 21-летний мальчик с пустынного юго-запада Соединенных Штатов Зак Кондон (Zach Condon) сможет скрупулезно собрать воедино староевропейские-цыганские стилизации под музыку пьяного маэстро в окружении скрипачей старого паба?

Читая историю создания группы, начинаешь верить в провидение, судьбу, прошлые жизни и тому подобные вещи. Что делать, когда за 18-летним парнем из Бруклина закрываются двери сначала средней школы (high school), а потом и колледжа (причем из колледжа он попросился сам, просто подойдя в деканат и попросив вернуть уплаченные за обучение деньги)? Правильно – ехать в Амстердам, родину тюльпанов, мельниц и свободных нравов. А что получится, если очень долго слушать соседа-серба, тоскующего по своей родине и играющего свою музыку все дни напролет даже в очереди к единственной стиральной машине? Конечно же – просидеть с ним всю ночь в мансарде, в клубах сигаретного дыма, приправленного тоской, среди пивных банок со вкусом родины и гор дисков с неспешным ритмом, стройным пением духовых, аккордеонными вальсами, мечтательными укупеле и стихами, отражающими мироощущение тюремных застенков. А потом – заразиться духом Кустурицы, оркестром Бобана Марковича ("Boban Markovic's Orkestar") и румынской "Taraf De Handouks". И сочинять. Петь не слова, а свое воображение, где лирика течет вслед за музыкой и каждый вспоминает свое, а папиросный дым заволакивает экран.